Согласно оксфордскому словарю, «классический» - тот, который представляет образцовый стандарт традиционного и общепринятого стиля. Термин идеально подходит балету 19 века. Если же найти в словаре понятие «неоклассический», сноска перенаправит нас к «неоклассицизму». А «классицизм» и «классика» - не одно и то же.

Так какой балет можно назвать «неоклассическим»? Тот, который привносит новое в устоявшийся канон? Тот, который подражает античности и Ренессансу? Или и то, и другое? Разбираемся вместе с продюсерским агентством A-Cube.

Компромисса в 1928 году достиг Джордж Баланчин, поставив балет «Аполлон Мусагет» - отвлеченную историю на 1 акт о молодом Аполлоне, которого учат быть богом 3 музы: Каллиопа, Полигимния и Терпсихора. Все началось с музыки: Игорь Стравинский написал сочинение для струнных по заказу американки Элизабет Спраг Кулидж для фестиваля в Библиотеке конгресса. Композитор решил что это будет балет на мифологический сюжет - предельно простой и величественный. По условиям фестиваля он должен был длиться не дольше получаса.

Стравинский написал музыку исключительно для струнных, чтобы добиться впечатления чистоты и легкости: «Аполлон» был также моей первой попыткой сочинения вещи крупного масштаба, в которой контрасты звуковых объемов заменяли бы контрасты инструментальных красок».

Также композитор утверждал, что его балет - дань французскому 17 веку, эпохе Короля-солнце. Ритмические схемы Стравинский позаимствовал у александрийского стиха, вдохновляясь текстами теоретика классицизма Николы Буало. В целом, композитор рассматривал всю музыку эпохи классицизма как танцевальную. Танец же в эпоху классицизма формален, и это само по себе определяет суть неоклассического балета, которую Джордж Баланчин выразил своей знаменитой фразой: «Видеть музыку, слышать танец».

Форма, строгая, четкая, благородная и прозрачная, вышла в «Аполлоне Мусагете», а следом и в других неоклассических балетах, на передний план. Словарь классического танца, очищенный от декоративности в сюжете, оформлении, эмоциях, жестах, стал для неё идеальной базой.

Несмотря на то, что Стравинский задумывал отвлеченный «белый» балет, Баланчин все-таки сделал его повествовательным. Словно не сразу, а слой за слоем очищая находки Петипа от излишеств, продиктованных эпохой. «Аполлон» - ещё не та абстрактная хореография Баланчина, известная быстрым темпом и виртуозной мелкой техникой. Но и не балет-пьеса. Театр 19 века предложил «белый» балет, как метафору потустороннего, недостижимого и манящего, Баланчин же наделил отрешенность величием абсолюта. История о становлении юного античного бога подошла для этого безупречно.

«Аполлон Мусагет» принято считать первым неоклассическим балетом, а самого Джорджа Баланчина - зачинателем стиля. Но это не совсем верно. Новый классицизм, а с ним и новая классика были бы невозможны без Айседоры Дункан, которая буквально вернула танцу свободу, вдохновив Фокина, его современников и последователей. Айседора танцевала не сценарии, а саму музыку, ритм текста, эмоции от увиденной живописи. Её танец был прежде всего порывом, хоть и не без стилизации под античность. Но если Фокин позаимствовал у Дункан иконографический подход к танцу, идею выражать эмоции движением, то Баланчин, а позже и британский хореограф Фредерик Аштон, в юности заставший выступления Дункан, переняли у неё отказ от образов, стремление освободить тело, сделать движение легким. Дункан отрицала балет, много импровизировала, тяготела к естественности. Баланчин и Аштон, математики от балета, добивались впечатления свободы с помощью хореографии и тренажа. В их танцах всё тело артиста было активным, корпус - подвижным и гибким. В классе Баланчин, например, никогда не давал длинных и запутанных комбинаций. Его уроки были предельно простыми по содержанию, но сложными за счет разнообразия темпов и количества повторений.

Леонид Мясин - предшественник Джорджа Баланчина на посту хореографа «Русских сезонов» - также расширял границы академической техники и работал с музыкой и сюжетами 18 века. Дуэт акробатов в модернистском «Параде» основан на технике классического танца и гимнастике. Балет «Женщины в хорошем настроении» - на пьесе венецианского драматурга Карло Гольдони 18 века и музыке предшественника классицизма Доменико Скарлатти. «Пульчинелла» - на ранней неоклассической музыке Стравинского. В 1933 году, за 4 месяца до «Моцартианы» Баланчина, Мясин показал балет «Предзнаменования», целиком подчинив танец структуре Пятой симфонии Чайковского.

Неоклассический балет многим обязан Федору Лопухову, который поставил в 1923 году танцсимфонию «Величие мироздания»: в ней петербургский классический танец опирался лишь на структуру симфонической музыки. Танцовщики были одеты в простую униформу, выступали без декораций. Роли не делили по иерархии, тем более, что Лопухов задействовал молодых артистов, в том числе Георгия Баланчивадзе, еще не ставшего Баланчиным. Публика не оценила находок хореографа, и спектакль сняли сразу после премьеры.

Общепринятые сегодня черты неоклассического балета: классическая техника, обогащенная свободным танцем и спортом, отсутсвие декораций, уравнивающие костюмы и роли, группы танцовщиков, которые одновременно исполняют разную хореографию в разных концах сцены, и, главное, непрерывный, стихийный танец в полной синергии с музыкой. Можно сказать, что Джордж Баланчин развил канон, но Леонид Мясин предложил стили, которые в итоге легли в основу современного балета. Талантливый деми-характерный артист, Мясин своими работами чаще добавлял приставку «нео» к классике. Когда его младший коллега и конкурент отбеливал колонны классицизма.