Эстетика современного танца настолько же разнообразна, как и жизнь, ведь она имеет прямое отношение к многогранному, разноцветному и, в тоже время, абсолютно глобализированному сегодня. В материале, созданном при поддержке продюсерского агентства A-Cube, под словосочетанием "современный танец" имеется в виду танец, который создается в ближайшей современности без каких либо отсылок к стилям, направлениям и любым другим понятиям, иногда свойственным разговорам о современном танце.

Что такое эстетика? Довольно часто это слово используется в разговорах о красоте и гармоничности, но, в первую очередь, - это направление, которое занимается исследованием восприятия, в том числе, искусства. Понятие эстетики, как и сопутствующие ей вопросы, были выведены еще в Древней Греции Сократом и Платоном, но официально этот термин был задокументирован лишь в 1735 году Александром Баумгартеном в такой формулировке: "Эстетика - это наука о чувственном познании, которое постигает и создает прекрасное". С того самого времени эстетика стала неотъемлемой частью дискуссий о ценности, значении и качестве искусства.

Говорить об эстетике танца особенно интересно, ведь его основной инструмент выражения - тело. Платон был одним из первых, кто начал рассуждать о "науке чувств" и пришел к выводу, что красота любого объекта заключается не в нем, а в идее которую он представляет. Например, в эпоху романтизма балерина должна была воплощать идею возвышенного мифа, красота её танца определялась идеей, которую она визуализировала. Еще один пример - советский балет. Сильные, инициативные и коммунистически осмысленные герои танцев этого периода воплощали мощь Советского Союза посредством высоких прыжков, сложных поддержек, динамичных, близких к народу движений. Совершенно другим является сегодняшний, стремящийся к индивидуализму, балет. Медленно, но стабильно он расширяет каноны с оглядкой на индивидуальность, как бы подчиняясь общим либеральным идеям.

Тело в танце - это своеобразная калька социального, культурного и политического контекста, в котором оно находится, и театр становится пространством для выражений и исследований идей современности.

Еще один не менее интересный вопрос - как мы воспринимаем танец и почему что-то нам кажется красивым, а что-то уродливым? Эстетика как философское движение предлагает нам теорию о том, что красота произведения искусства заключается в глазах созерцателя. В этом свете многие философы и теоретики искусства пытались вывести универсальные принципы оценки, исходя из личного и коллективного опыта восприятия.

Например, во времена Средневековья Фома Аквинский говорил о том, что произведение должно оцениваться по степени того, как в нем отражено величие бога, а эпоха Просвещения во главе с такими философами, как Берк и Баумгартен, вернулась к человеку, интеллекту и положительному влиянию искусства на осознание себя и мира. Один из самых известных философов Просвещения - Иммануил Кант вывел целую систему оценки красоты. В его работах красивое характеризуется незаинтересованностью зрителя, отсутствием практической выгоды от предмета созерцания. Красивый (прекрасный) предмет кажется человеку таковым, если он может понять его целесообразность, не зная цели. Если же у зрителя есть выгода, он видит цель, к которой можно применить предмет, тогда это либо "приятное", либо "полезное". В отдельную категорию входит "возвышенное":

Чем страшнее их вид, тем приятнее смотреть на них, если только мы сами находимся в безопасности; такие предметы мы называем возвышенными, так как они увеличивают нашу душевную силу сверх обычного и позволяют обнаружить в себе совершенно другого рода способность к сопротивлению, которая дает нам мужество помериться силами с кажущимся перед нами всемогуществом природы.

Например, зритель наблюдает "Весну священную" в постановке Пины Бауш с полуобнаженными танцовщицами. Он может воспринимать этот танец как полезный, если у него есть выгода, как например физическое влечение - подсознательная цель продолжения рода. Как красивый, если он не заинтересован и ощущает при этом приятные чувства по отношению к танцу, его бесцельную целесообразность. Как возвышенный, если зритель потрясен количеством и мощью танца большой группы обнаженных танцовщиков.

Сейчас такие рассуждения могут показаться необоснованными, но в тоже время сложно выделить, что определяет современный танец, как ценный либо красивый: кто-то говорит о капитализме, кто-то об индивидуализме, кто-то об институционном покровительстве. Самое главное, что от этого вопрос не становиться менее интересным и в его изучении мы познаем не только искусство, а и себя и свое время.

Последний аспект, напрямую касающийся вопроса эстетики танца, - это его автономия. Например, совершенно очевидно, что балет, зарожденный при дворе Людовика XIV, подчинялся королевскому порядку и проходил долгий путь эмансипации. Подчиняется ли кому или чему либо танец современности?

Вопрос автономии художника был поднят в начале 20-го века. Теория Дарвина, развитая Фрейдом система психоанализа и индустриальная революция привели к осознанию зависимости субъекта (хореографа, творца) от обстоятельств, в которых он существует. В этом контексте, в первую очередь, рассматривались вопросы принадлежности искусства к высокому обществу, зависимости искусства от материи и соотношения формы и содержания.

Первую половину 20-го века характеризуют как военно-революционный период, который привел к распаду самых крупных империй - Османской, Китайской, Австро-Венгерской, Российской, и т.д. Искусство, ранее принадлежащее буржуазии, должно было трансформироваться в свете исчезновения этого социального класса как такового. Немецкий философ Беньямин Вальтер говорит о том, что культура буржуазии наделила искусство аурой аутентичности, уникальности и оригинальности, хотя еще со времен Древней Греции искусство могло быть воспроизведено. С появлением коммунистических и социалистических режимов танец был вынужден считаться в своем содержании с потребностями новой системы, а постепенное развитие индустриализации сделало танец воспроизводимым с помощью видео.

В вопросе зависимости искусства от материи мы обращаемся к теории Мартина Хайдеггера о том, что большая часть произведении создана с помощью природных материалов, и потому главной задачей произведений может быть выражение возможностей материала. В этом случае, является ли танец выражением максимальных возможностей человеческого тела? Не во всех, но во многих случаях профессиональный танец преследует именно эти мотивы.

И последний, не менее важный аспект соотношения формы и содержания (также предложенный Хайдеггером) стал олицетворением идейной основы танца модерн. Многие произведения раннего модерна были созданы именно в противовес принципам, по которым функционирует балет. Основным аргументом хореографов того времени было несоответствие формы и содержания танца в последнем. Айседора Дункан, например, не соглашалась с тем, что арабеск может быть адекватным выражением радости, и видела свое творчество как либерацию от канонов и свободу формы. В этом контексте возникает вопрос: не является ли создание от обратного прямой зависимостью к предмету оппозиции?

Возможный ответ - основанное в 90-х движение "non dance" (не танец), радикальная степень эмансипации танца. "Non dance", ярко представленный Жеромом Белем и Ксавье Ле Руа, стал признанной формой танца, где зачастую эксперименты над формой и содержанием не включают в себя пластическое, ритмическое или хоть какое-нибудь движение.

Задаваясь поиском эстетики танца можно прийти к большему количеству вопросов, чем ответов но это не значит, что это исследование тщетно, а последних не существует. Эстетика и танец - это две увлекающие и взаимосвязанные дисциплины, процесс развития которых часто интересней, чем точка прибытия.